Суан Моккх. Сад освобождения — Сантикаро Бхиккху

• Монастырь и природа
• Учитель и Дхамма
• Мы должны помочь себе сами
• Восстановление первоначального Буддизма
• Обязанности: работа и служба
• Учение
• Монахи: все равны
• Хорошее взаимопонимание
• Заключение
• Примечание автора

Эта статья была написана в 1988 году. С тех пор Аджан Буддхадаса умер, многие люди были приняты в основанный им монастырь, в котором все пошло в другом направлении. Они говорят, что теперь это обычный монастырь и там, кажется, опасаются следовать курсом реформистского наследия Аджана Буддадасы. Тем не менее, идеалы, описанные ниже, остаются в силе и продолжают мотивировать тех, кто стремится к освобождению через непривязанность к «Я» и «мое».

Это было написано в Суан Мокх, лесном монастыре (Вате), расположенном в верхней части Малайского полуострова, в самом сердце Южного Таиланда[1]. Недалеко Сиамский залив. С красной песчаниковой скалы Нанг Е в задней части монастыря за болотами, рисовыми полями и рощами кокосовых пальм хорошо виден океан и посещаемые туристами острова. При правильном направлении океанские бризы освежают, иногда они натягивают тёмные тучи. За нашим порогом пролегает автострада Азия, на север она ведет в Бангкок, а на юг в Сингапур. Вверх и вниз вдоль автострады выстроились дома, образуя неплотную деревню. Большинство домов построено уже после образования монастыря. Вокруг раскинулись каучуковые плантации — главный вид экономической деятельности в этих местах. Суан Мокх переехал сюда в 40-х годах прошлого века, когда первоначальное поселение стало слишком тесным. Территория, вытянувшаяся на 2 километра вдоль шоссе, отгороженная двумя известняковыми холмами, 40 акров кокосовых рощ, превратившихся в международный ретритный центр. Основная часть, небольшая площадка, отданная под школу и лагерь бойскаутов, охватывают 20 акров.

Ват — это место поселения бхиккху. Бхиккху —мужчины, которые оставили дом и посвятили себя религиозной жизни в рамках учения и практики Будды[2]. Наш Ват, в центре которого расположен Холм Золотого Будды (Golden Buddha Hill), официально известен как «Ват Тарн Нам Лаи» и назван в честь ручья, протекающего вниз по холму Нанг Е еще до возникновения Суан Моккха.  Название Суан Моккх относится и к физическому месту, именно так его понимают большинство людей. По существу, оно применимо как к месту, так и к состоянию ума, осознавшего духовную цель. Полное название — Суан Моккхабаларама, означает «Роща сил освобождения» и указывает на самую сердцевину духовных исканий и практик: освобождение от невежества, эгоизма и страдания. В 1932 году Буддадаса Бхиккху с помощью своего младшего брата и некоторых друзей основал Суан Моккх в 8 километрах отсюда[3]. Ему 85 лет и он продолжает руководить сообществом. Хотя во многом своей уникальностью и значимостью Суан Моккх обязан таланту, вдохновению и полемичности своего основателя, статья в основном посвящена сообществу и самому месту.

Мое понимание буддизма и Суан Моккха далеко не полное. Я только начинаю понимать те вещи, которые попытаюсь описать здесь. Я прожил здесь всего 3,5 года и не застал ранние годы его существования. Кроме того, я фаранг (иностранец или выходец из Европы). Я попал сюда, отслужив 4 года в американском Корпусе мира, где мне дали хороший старт к изучению и постижению тайского языка и культуры, а также имел время привыкнуть к субтропическому климату и мучительно острой пище. Однако фаранг никогда полностью не сольется с тайским окружением. Мои взгляды и оценки отличаются от мнений моих тайских собратьев по Дхамме, особенно старшего поколения.    

Монастырь и природа

Будда учил Дхамме[4], а не поклонению божествам или Богу. Он не описывал Высшую истину, абсолютную истину, фундаментальный характер сущего или всего, что мы могли бы назвать таковым в индивидуальных или антропоморфных терминах. Дхамма — это древнее индийское слово, до сих пор сохранившее свое значение и жизненную силу. Оно богато разнообразными значениями. Для начала, в Суан Моккхе подчеркивают 4 основных:

1. Природа (все существующее и все вещи);
2. Естественные законы (закон обусловленности, все происходящее имеет свои причины и условия возникновения);
3. Обязанности по отношению к естественному закону (ответственность человека за каждый шаг, стадию и момент своей жизни);
4. Плоды обязанностей (повседневная жизни в соответствии с естественным законом).

При желании мы можем сказать, что «Дхамма — это Бог буддизма», не личностный бог, не тело и не ум, Истина, Закон. Будда просто обнаружил Дхамму, ничто и никто не может создать ее или повлиять на нее. Через глубокое понимание Дхаммы Будда пришел к осознанию того, что является самым высоким потенциалом человечества, совершенным плодом долга — то есть бескорыстие —окончание всех страданий. Он почитал и поклонялся только этой Дхамме. Те, кто следуют путем Будды, должны сделать все возможное, чтобы через свой собственный опыт проникнуть в сердце Дхаммы. Хороший способ начать — это жить ближе к природе.

Строго говоря, все естественно, все — часть природы. Но каким-то образом естественность асфальта, бетона, полиэстера, и кондиционированного воздуха не пробуждают сердце так, как это делают деревья, термиты, дождевые облака и даже грязь. По возможности мы стараемся жить в условиях, которые приближают нас к естественным вещам, где человек не играет существенной роли и не оставляет отпечаток своих замыслов и желаний, где беспрепятственно действуют природные силы, где терпеливому и спокойному наблюдателю становится очевидным действие законов Природы.

Суан Моккх — первый лесной монастырь в современном Южном Таиланде. Повсюду деревья и лианы: красивые, свежие, удивительные. Они были здесь до того, как появился Ват. Это привилегия — жить среди деревьев, скал, ручьев, азиатских оленьков, лагуров и гиббонов, пения невидимых птиц, изредка мелькающих ярким оперением, безвредных и смертельных змей и несметных насекомых (кузнечик длиной 7 сантиметров шлепается на пишущую машинку и скачет дальше). В старые времена тигры и леопарды спускались вниз, чтобы утолить голод собачатиной. Привилегия приобретает горький привкус, когда я читаю, как леса во всем мире гибнут от ядов, мародерства и войн, или вспоминаю визг пилы, раздававшийся за забором монастыря в первый год моей жизни здесь.

Я пишу в одной из 40 хижин, разнесённых друг от друга на 20—30 метров. Она расположена в задней части Вата. Печатаю в основном по ночам при свете керосиновой лампы. С листьев деревьев капает вода — во второй половине дня прошел дождь. Стрёкот и жужжание цикад сливается в крещендо, термиты продолжают свой путь (может быть они подражают жителям пригорода или наоборот?), восходит убывающая луна. Поднимаю глаза от клавиатуры, на фоне темноты видны силуэты деревьев, тени, чьи-то дома. Я регулярно схожу с этого крыльца (хижина приподнята от земли на 4 фута), прохожу босиком по красной песчаной почве, окружающей дом, чтобы присмотреть за огнем и налить воды для чая, и внимательно слежу за дыханием, выполняя медитацию при ходьбе. В другое время, при свете, я хожу вокруг, останавливаюсь, наклоняюсь, чтобы понаблюдать за лианами, папоротником, грибами, мхом, хамелеонами, лужами и геополитикой муравьев, принадлежащих разным расам. События, преобразования, структура, циклы — все мягко проявляется в сердце, которое стремится быть в гармонии с природой. В человеческом обществе мы живем в сложном мире языков, идей, верований и культур. Но мир природы, простой мир, лишенный «Я», тоже годится для жизни. Он предоставляет постоянную пищу для размышлений и созерцания жизни, ее смысла и цели, жизненного пути, мира. Достоин ли я этого 70-футового дерева? Услышу ли я его Дхамму?  Чему учит пара дроздов, свившая гнездо на крыльце? Кто эта древняя ящерица, что царственно греется на солнце?

Для того, чтобы прожить свою жизнь в мире с другими людьми, мы должны научиться жить в природной тишине. Ибо только через понимание тишины мы можем выжить в сложных мирах человеческих отношений, построенных на языке, не заблудиться, остаться в здравом уме и целости, сохранить здоровье и бескорыстие. С помощью деревьев легко вести более свободный диалог, где все открыто, где нет притворных игр и каждое проявление Дхаммы — включая нас — может быть тем, чем оно должно быть и делать то, что должно делать в этот момент. Деревья учат нас, как смотреть друг на друга без страха, желания, зависти и конфликта.

Эти деревья и маленькие хижины — идеальное место для медитации. Во времена Будды монахи все время странствовали и находили постоянное жилье лишь на три месяца во время сезона дождей. Как правило, они останавливались в сельской местности и в лесах, не слишком близко к деревням и городам. Сейчас странствовать подобным образом затруднительно: все пространство занято цивилизацией. Поэтому мы собираемся в монашеских общинах. Тем не менее, мы всегда должны заглядывать в наши собственные сердца и познавать там Дхарму, правду нашей жизни и обязанностей. В Суан Мокх мы используем систему медитации, которой учил и которую практиковал сам Будда как до, так и после своего Просветления. Она называется «Осознанное дыхание» (анапанасати)[5].  Дыхание тоже очень естественно. Оно действует успокаивающе и имеет жизненно важное значение, преподнося огромное количество уроков, помогающих раскрыть тайны жизни. Не нужны ни слова, ни теории. Черпайте познание из самой жизни, из нас самих.

Каждый крупный монастырь должен обладать определенным количеством общественных зданий, особенно такой центр, который, как и Суан Мокх, занимается обучением большого числа посетителей, мирян и монахов. Такие здания были построены по необходимости, по возможности самым функциональным и экономичным способом. Хотя некоторые из них немного эксцентричны, они вписываются в лесную обстановку, они не мешают друг другу. При каждой возможности вместо того, чтобы строить здание, была использована природная обстановка. Лучшим примером служит наш «храм» (упосахта), освящённое место, обязательное для любого полноценного Вата. В Бангкоге храмы — это богато разукрашенные, блестящие здания. В Суан Моккх это холм, усеянный камнями, вместо колонн — деревья, а потолком служит небо. Лишь на пол насыпали слой песка, да поставили изображение Будды, изготовленное к нашему пятидесятилетию. Его омывают дожди, освежают ветра и украшают беспрестанно падающие листья. Ящерицы приходят и уходят, когда им заблагорассудится.

Главным лекционным залом Суан Мокху служит склон холма, ведущий от ворот к основанию холма Золотого Будды с храмом на его вершине. Камни были сдвинуты, собраны и сложены, чтобы образовать террасу — окаймленная длинным изогнутым сиденьем для монахов — она служит сценой. Зрительный зал распространяется вниз по склону, сиденьем для тысяч людей служат валуны, скамейки и голый песок, хотя численность аудитории, как правило, насчитывает несколько десятков или сотен слушателей. Деревья создают тень, гармоничный фон, осыпают листьями, служат опорными столбами для освещения и электрических проводов, а также игровыми площадками для птиц, обезьян, белок и цикад, которые соперничают со звуковой системой. Далее по всему Вату разбросаны выложенные в круг валуны, есть множество уголков и закоулков, где мы можем болтать, читать, отдыхать, размышлять и пытаться понять закон природы и наше в нем место.

Учитель и Дхамма

Посетители обычно находят Аджана Буддадасу сидящим на скамейке перед хижиной. Его окружают растения, дикие и в горшках, и лотосовые пруды. Гостям предлагают присесть на другую скамью и при желании поучаствовать в обсуждении Дхаммы. Вокруг бродят куры, кошки и собаки, других хозяев тут нет. Аджан Буддадаса понимает, насколько его Ват отличается от других монастырей и религиозных учреждений, где больший акцент ставится на церемониях, ритуальном блеске и физическом комфорте, а не на простоте, лаконичности и передаче учения великих учителей всех традиций. Иногда он поддразнивает экспертов из правительства, ООН и так называемых благотворительных организаций, которые в модных отелях и кондиционированных залах обсуждают проблемы бедных. Загнать под крышу участников местной беседы может лишь сильный ливень, впрочем, заходить внутрь помещения все равно нет надобности.

В Суан Мокхе высоко ценят природу, по сути это один из путей почитания всех Будд (тех, кто достиг Пробуждения). Человек, которого стали называть Буддой, родился под открытым небом, в роще, на земле. Все самые значительные события его жизни произошли в подобных обстоятельствах: Великое пробуждение под деревом Бодхи, первая проповедь в Оленьем парке в Исипатане и переход в паринибанну при распаде тела. Многие часы, несчетные пройденные километры по индийской сельской местности и 45 лет неустанного учения — все это происходило на открытом воздухе, под сенью деревьев, на земле (возможно, в качестве сиденья была лишь груда травы или листьев, покрытая простым куском ткани). Будда не был уникален в своей близости к природе. Христос, Магомет, Лао Цзы и те, «Кто знают» провели большую часть своей жизни в «пустыне» или в «дикой местности».  А как же их ученики, которые живут в мире нефтепродуктов, стали и кремниевых пластин? Совет Будды остается прежним. Монахи, у основания деревьев, в тихих местах должны вы усердно практиковать. Не будьте беспечны, не живите так, чтобы позже сожалеть об этом[6].

Мы должны помочь себе сами

Буддадасе Бхиккху было 6 дождей, когда он вернулся из Бангкока, чтобы основать Суан Мокх[7]. К тому времени он получил рекомендуемое базовое образование и начал официальное изучение текстов на Пали, необходимое для получения статуса и продвижения в церковной иерархиии. Несмотря на то, что он был недоволен мирской атмосферой и атрибутикой этих исследований, их консерватизмом и отсутствием свободной мысли, благодаря им он получил достаточно глубокое понимание учения Будды, чтобы последовать независимым путем.

Упадок, занятость, грязь и шум Бангкока — уже шестьдесят лет назад — претили ему, поэтому он искал подходящее место, чтобы применить учение на практике. Он переехал в заброшенный Ват в лесу недалеко от места своего рождения и всерьез приступил к исследованиям. Когда молодые бхиккху и послушники, узнав о Суан Моккх, прибывали туда, он требовал от них обладания достаточными знаниями, приверженностью и зрелостью, чтобы быть самостоятельными. Базовую подготовку можно было получить в других местах; в Суан Моккх приезжали за более глубокой практикой. 

Согласно буддийскому анализу человеческая дилемма состоит в том, что мы причиняем страдания себе и другим нашим собственным невежеством. Чувственный опыт обманывает и увлекает естественный чистый ум. Вещи воспринимаются постоянными, приносящими удовлетворение, красивыми, возникает иллюзия возможности их присвоения, и, наиболее глубокое заблуждение, кажется, что они обладают самостью[8].

Воспринимая нашу жизнь и мир таким образом, мы искажаем то, что видим, слышим, обоняем, осязаем, чувствуем на вкус, и узнаем (в том числе и все психические процессы, такие как мысли, эмоции, воспоминания), наряду с чувствами (приятными, неприятными, и ни-приятными-ни-неприятными), которые возникают по отношению к этим переживаниям, превращая их в жажду, похоть, ненависть, заблуждение, беспокойство, страх и все формы эгоизма.

Подобное неверное мышление и действие приносит страдание, которое коренится в нашей собственной слепоте и непонимании. В конце концов, мы приходим к решению избавиться от невежества. Но если это невежество гнездится в наших сердцах-умах, как может кто-либо избавить нас от него? Ждать посторонней помощи — это по-детски; мы сами должны вылечить себя.

И поэтому Буддадаса Бхиккху призывал излечиться самому и не впадал в заблуждение, будто он способен вылечить других. Он просто хотел учиться, практиковать и проникнуть в сердце Учения Будды и никогда не имел намерения выдавать себя за учителя. Все, кто разделяют его устремления, могут пользоваться этим садом для своих духовных исследований и экспериментов, но только в качестве друзей и равных. Несмотря на то, что благодаря своим знаниям и опыту он стал старшим братом, он не возвысился на всеми и не говорил другим, что делать. Ведь это могло бы дать им повод увильнуть от собственной ответственности и стать зависимыми. Даже когда роль учителя стала необходимой, так как Суан Моккх вырос и стал известным, он всегда требовал, чтобы люди думали и исследовали самостоятельно, а не просто запоминали и верили в учение. Всегда и всюду он был готов и хотел быть проводником и другом, но у него не было никаких иллюзий, что он может сделать больше. Сам Будда сказал,

«Устремление — это ваша собственная ответственность, Татхагаты (пробужденные) только указывают путь[9]».

Я подчеркиваю этот момент, потому что во многих монастырях, буддийских и не только, требуют строгого послушания. В то время как в мирских делах послушание помогает избежать эгоизма и гордости и позволяет заботиться о простоте и эффективности, в духовных вопросах нет никаких авторитетов для подчинения, кроме самой Дхаммы. Следует самому слышать и слушать Истину и подчиняться ее воле. В Суан Моккх сразу чувствуется желание начать так поступать. Когда же мы научимся слышать и жить напрямую?

Вместо того, чтобы одному человеку пытаться изменить другого, надо чтобы Дхамма-Природа-закон имела возможность работать, формировать и преобразовывать. Здесь даже эгоистичным и незрелыми дают возможность взрастить доброжелательность. А обладающие большими знаниями и более опытные должны быть в состоянии наблюдать и поощрять их с добротой, состраданием и невозмутимостью. Если слишком большое значение уделять соответствию некоторой внешней форме, сердце никогда не будет следовать Дхарме. Это опять же согласуется с примером Будды. Вместо того, чтобы называть себя учителем, божественным посланником или богом, он просто говорил, что он — калайна-Митта (хороший, благородный друг).

Это не означает, что никто ничего не может сделать, чтобы помочь другим. Срединный Путь избегает крайности безразличия, отсутствия заботы и нечувствительности в той же мере, насколько он сторонится властвования и доминирования. Обе крайности являются формами безответственности или ответственности по отношению прежде всего к эгоистическим импульсам. Истинная ответственность лежит посередине, в Дхамме. Духовный проводник — это, в первую очередь тот, кто достаточно продвинулся по пути Дхаммы, чтобы указывать путь другим. Знания и опыт, полученные из непосредственной духовной жизни, можно выразить и объяснить по-разному, чтобы помочь другим узнать, как они могут прожить эту жизнь. А присутствие поистине бескорыстного и даже самоотверженного существа показывает новичкам, что такое возможно, подает весомый пример учения для тех, кто еще не обрел его глубоко внутри себя. До настоящего времени в Суан Моккхе был духовный друг, дающий как мощное и побуждающее учение, так и безупречный пример.

Самостоятельность не навязывают людям, так как мало кто из нас готов к этому. Считается, что всякий, кто приходит сюда надолго, прошел базовое обучение. Здесь много возможностей для опытов, исследований и занятий, развивающих ум полезными способами. В зависимости от индивидуальных способностей, наклонностей и потребностей, можно выстроить свою программу из таких мероприятий, как ежедневная декламация и исследования священных писаний, медитация, перевод, обучение посетителей и школьников, помощь в проведении традиционных церемоний, общественные, механизированные и строительные работы, покраска и лепка, расшифровка аудиозаписей, издательство, уход за гостями, лекции и занятия, дискуссии и физический труд. Единой модели не существует. Каждый волен использовать свои знания и навыки, чтобы приносить пользу Вату и практиковать Дхарму. Каждый может при необходимости менять, адаптировать и экспериментировать. Аджан Буддхадаса дает частые лекции и доступен для консультаций, чтобы поддерживать всех на фундаментальных принципах Дхаммы, которые при достаточном внимании и мудрости можно применять к различным мероприятиям в монастыре.

Восстановление первоначального Буддизма

Чтобы понять, насколько религия сильно изменилась со времени жизни Учителя до наших дней, необязательно детально углубляться в чтение сутр (или слов Христа, записанных в Библии). Некоторые могут сказать, что религия берет свое начало только после смерти Великого Учителя и все это наносное. Однако Аджан Буддадаса чувствует, что изначальный дух может быть заново открыт или уловлен. Для этого было бы полезно, насколько возможно, воссоздать исходные условия, а в других местах приспособить нашу современную жизнь, чтобы отразить, как жил и преподавал Великий Учитель. Поэтому многие аспекты Суан Моккх пытаются вернуть себе дух и чувство «нетронутого буддизма»[10] (см. «Буддаяна» ). Важные примеры описаны выше.

Забавно, но попытки вернуться к прежним дням часто воспринимаются как неортодоксальные или еретические. Как правило в качестве основы для сравнения люди принимают удобный для них статус-кво, а не первоначальное учение. Они настолько привыкли к собственным обычаям, убеждениям, мнениям и традициям, что никогда не задумываются над тем, «является ли мой путь единственным?», «Было ли так всегда?», «Как это делал Будда?» … Поэтому многих людей шокировало, что в Суан Мокхе многие годы не было изображений Будды, они считали это проявлением неуважения. А намерение происходило как раз из глубокого уважения и понимания. Первоначально буддистам хватало мудрости понимать, что настоящий Будда никогда не мог быть физически изображен.

В раннем буддийском искусстве, например, ступах Амаравати, Санчи и Бархут, не делалось попыток представить Будду в человеческом теле. Существовали изображения дерева Бодхи, колеса Дхармы и пустое пространство, символизирующие Просветление, Дхармакаю Будды и пустоту (шуньяту, пустотность самости и души, «я» и «моего»), реализованные и выраженные посредством совершенного самоотвержения. Будда получил материальное воплощение благодаря древнегреческим иммигрантам, принесшим в Индию свой скульптурный талант и религиозный материализм. Такие образы полезны для привития веры детям, но являются источником путаницы, от которой иногда не избавишься с возрастом. Таким образом, Суан Моккх стремится привить более глубокое понимание Буддовости с самого начала.

Суан Моккх пытается излечить искусственное и вредное дробление буддийской жизни на бессвязные части и практики. Духовная практика — это жизнь, органическое целое; рассекать её — значит изуродовать и даже убить. И все же монахи уже давно провели различие между учебными лагерями и городскими монастырям, между лагерями для практикующих медитацию и лесных обитателей (как странствующих, так и живущих в небольших лесных монастырях). Во времена Будды подобного разделения не существовало, хотя различные дисциплины демонстрировали склонность в сторону одиночества или общественной жизни, обучения или психического совершенствования. Позднее с институализацией, ростом числа монастырей и образованием университетов бхиккху стали выбирать тот или иной лагерь, вместо того, чтобы интегрировать обучение и практику более подходящим для них образом. Комментаторская традиция, которая стала доминирующей спустя столетия после жизни Будды, которая и теперь существует под названием «Тхеравады», закрепила различие. Бхиккху могут начать с временного обучения в городском монастыре, а затем уйти, чтобы медитировать, или же наоборот, или никогда не менять свою практику. Но в Таиланде обычно один человек не имеет возможности одновременно совмещать оба аспекта обучения в одном месте.

Когда Буддхадаса Бхиккху всерьёз взялся за уединенную практику, вскоре он обнаружил, что у него не было достаточного понимания, чтобы тщательно практиковать, и поэтому он продолжил свое обучение. Он осознал, что обучение и практика должны направлять, поддерживать и корректировать друг друга. Палийское писание наполнено практической информацией по всем аспектам медитации и духовной жизни. Умный и мыслящий студент может найти в нем все необходимые советы. Между тем, ежедневная практика позволит ему отличить, что действительно подходит к его потребностям от того, что является несоответствующим, академическим и суеверным. В итоге остается простой, прямой и единый подход.

В Суан Моккх сократили количество, объем и замысловатость традиционных церемоний. С точки зрения духовного развития ритуалы не считаются достаточно эффективными, чтобы монахи тратили на них много сил и внимания. Однако от них не отказались вовсе, поскольку они имеют достаточное значение, а также из чуткости по отношению к чувствам тех, кто от них зависим. Весьма сомнительно, что бхиккху во времени Будды совершали нечто большее, чем просто обряды во время Полнолуния и Новолуния[11].

Тайцы, подобно всем народам, принимающим новую религию, привнесли в нее собственные сезонные праздники, народные поверья и обряды, часть из которых не имеет никакого отношения ни к Будде, ни к его идее, а первоначальное значение части других забыто. Суан Моккх отказывается участвовать в подобном. В систему не допускаются никакие незрелые суеверия, хотя они и пытаются проникнуть. В последнем случае церемониальные аспекты упрощаются, духовный смысл и значение подчеркиваются. Тайские обычаи, конечно, соблюдаются, но теми простыми способами, которыми они могут поддержать понимание Дхаммы, а не как простое эмоциональное наслаждение. Мало того, что такой подход (в любые времена или культуре[12]) требует мужества и смелости, но и много тяжелой работы. Нелегкое дело объяснять верующим, что праздники и традиции имеют более глубокое значение, а не просто должны вызывать теплые чувства и приносить удовольствие. Подобные объяснения следует повторять из года в год, не только местным деревенским жителям, но и школьным учителям, солдатам, чиновникам, академикам, монахам и иностранным ученым.

Это лишь некоторые поверхностные примеры попыток Суан Моккх восстановить первоначальный буддизм. Самым важным аспектом является принятие «нового взгляда» на основные и важнейшие учения, который особенно часто упускают из виду традиционалисты. Именно он вызывает больше всего споров.

Обязанности: работа и служба

Каждый монастырь зависит от физического труда: от приготовления пищи до текущего ремонта. Иногда оказывающие поддержку миряне берут все это на себя, предоставляя монахам заниматься церемониями, обучением, медитациями и прочей «святой» деятельностью. Чаще, особенно в сельской местности, монахам приходится делать все самим, приобретая профессиональные навыки, особенно в строительстве. К сожалению, такая работа редко рассматривается в качестве практики Дхаммы, — необходимая — да, но духовно ценная — нет. Подобное непонимание может вызвать смущение и разочарование у монахов, которые вынуждены заниматься деятельностью, которую не считают частью своей духовной практики и роста.

В Суан Моккх все необходимые работы рассматриваются как обязанность, а обязанность — одно из значений Дхаммы. Уборка туалетов необходима не меньше, чем изучение писаний и медитации, следовательно это тоже важная и действенная практика. Конечно, сложно испытывать такое же чувство гордости за хорошо вымытый унитаз, чем, скажем, произнеся проповедь. Тем не менее, есть удовлетворение в том, что приносит радость и спокойствие, что в свою очередь может привести к углублению мудрости.

Давным-давно, когда в Суан Мокх жили всего несколько монахов, работы было мало и ее легко мог сделать сам Аджан Буддадаса и кто-то, кто жил с там на тот момент.  Позднее, когда монастырь вырос, появились крупные дела, стало необходимо координировать работу. Так вохникла традиция под названием «День труда». В каждом месяце есть 4 ритуальных лунных дня. За день до них монахам и послушникам предоставляется возможность подготовиться и помыться. Наши сердца загрязнены эгоизмом, поэтому мы чистим их бескорыстным трудом. Эти работы, проводимые раз в 7 или 8 дней, не освобождают от других обязанностей и помогают выполнить задачи, от которых зависит существование Вата.

По мере того, как рос Суан Мокх и распространялась репутация Аджана Буддхадасы, появилась необходимость выполнять некоторые регулярные, зачастую ежедневные работы. На неформальной и добровольной основе бхиккху, а иногда и мирские жители берут на себя прием и помощь посетителям, групповое и индивидуальное обучение, запись лекций и копирование аудионосителей, расшифровку записей, перевод, поддержку и присмотр за новыми монахами. Здесь нет должностей, офиса и никакой административной структуры. Каждый делает то, что умеет, чем интересуется и в чем нуждается, если считает это ценным и удовлетворительным. Небольшие группы монахинь и мирянок также вносят свою лепту, особенно на кухне.

У всех лесных монастырей есть одна общая работа — нужно подметать листья, подбирать побеги и ветви, которые постоянно падают с наших деревьев. В каждой хижине есть метла, сделанная из черенков пальмовых листьев, такие же метлы разбросаны по всей территории Вата. Все помогают поддерживать в чистоте дорожки, жилые и общественные помещения. Нескончаемая задача учит терпению и работе ради нее самой. Эта работа никогда не будет завершена, листья никогда не перестанут падать на землю, как только их сметут. Вот так оно все и идет — непостоянно, преходяще. Ценность заключается в самой работе, в бескорыстном служении: «Дхамма очищает сердце, пока метлы подметают пол». Внешняя чистота помогает взращивать чистый непорочный ум. И когда работа выполняется без какого-либо присвоения и цепляния, когда есть только подметание, но нет подметальщика, то «пустота-ум» открыт и это есть прямая жизнь в Дхарме.

Учение

Как уже говорилось, Суан Мокх всегда считал учение одной из своих обязанностей, на самом деле второй по значимости после духовных исследований, практики и постижения. Каждый, кто тем или иным образом извлек из учения пользу, в свою очередь приобрел обязанность сохранить это учение живым, передать его другим и поддерживать религию. Даже до основания Суан Мокх Буддхадаса Бхиккху часто давал проповеди в других монастырях в своей местности. Позднее он много выступал с лекциями повсюду в провинции, затем в южной регионе, чаще и чаще в Бангкоге и, наконец, в центральном и северном Таиланде. Другие монахи из Суан Мокха также признаны знающими, вдохновенными и творческими проповедниками. Теперь, когда Аджан Буддхадаса не путешествует, многие из монахов, его бывших учеников или просто испытавших его влияние, включая мирян, помогают поддерживать живым и углублять понимание Дхаммы Будды в монастырях, школах, больницах, правительственных учреждениях, неправительственных организациях, социально активных кругах и группах буддистов (зачастую образованных в средних и крупных компаниях). Суан Моккх – ни в коем случае не является единственным источником педагогической энергии, сюда приезжают множество уважаемых учителей, особенно мирян. Учитывая, что дело происходит не в Бангкоке и относится не традиционному течения, их число необычайно велико. Многие не согласны с идеями Суан Моккха, но ни один таец не равнодушен к нему. Со временем количество противоречий и критики уменьшилось, но не исчезло; и это хороший знак[13].

В прошлом в Суан Моккх было трудно добраться, поэтому большую часть преподавательской работы бхиккху проделывали «на выезде». С постройкой автострады Азия прямо у наших ворот и увеличения быстрого автобусного сообщения и количества личных автомашин (в дополнение к железной дороге, которая действовала с самого начала) число посетителей стало расти из года в год. Почти каждая автобусная туристическая группа, направляющаяся на юг, останавливается здесь хотя бы, чтобы размять ноги. Мы надеемся, что они смогут обрести среди деревьев некоторое душевное спокойствие, прежде чем продолжат следовать своему плотному расписанию, и, когда позволяет время, приглашаем их в Духовный театр, чтобы напитать Дхаммой. Театр — это большой зал, снаружи покрытый местными копиями древних барельефов из ранних буддийских святынь в Индии, внутри размещена эклектичная коллекция живописи, оригиналы и копии, с сюжетами из разных буддийских школ, других религий, фольклора, мифов и цветочные орнаменты. Здесь всегда есть монахи, готовые помочь посетителям раскрыть значение Дхаммы в этих картинах. Для большинства театр странное, но интересное место, способное пробудить некоторые духовные искания. Осмотр монастырей в качестве достопримечательностей — обычное дело, а вот исследование собственного сердца — нет.

Для тех, кто хочет остаться подольше, есть жилье. Как в большинстве лесных Ватов, оно бесплатно и не имеет ограничений по времени. Для многочисленных групп подготовлены учебные программы сроком от нескольких дней до недели и более. Есть группы для студентов из вузов, преподавателей, государственных служащих, монахов и новичков, специалистов и обычных сельских жителей и даже иностранцев. Во время выходных и школьных каникул старшим монахам не до отдыха. Большинство программ включает введение в медитацию и ежедневные заседания. Кроме того организованы регулярные курсы медитации, одни приезжают из любопытства, другие специально едут в Таиланд, чтобы изучать Буддизм. Инструктирование ведется на английском языке, с переводом помогают тайские и западные монахи. В свою очередь тайские группы обучаются по-тайски.

О растущем интересе говорит и тот факт, что в монастырь на регулярной основе приезжают сотрудники крупнейшего и старейшего отеля в Бангкоке, который находится под управлением персонального директора, практикующего буддизм. Отель обнаружил, что высокой зарплаты недостаточно, чтобы персонал был удовлетворен и счастлив. Действительно, чем больше у людей денег, тем больше выпивки, долгов и прочих личных и семейных проблем. Напротив, среди сотрудников пользуется популярностью и показывает положительные результаты помощь, оказываемая им в том, чтобы найти смысл в своей жизни через понимание буддизма, который более глубок, чем верования, суеверия и традиционные церемонии. Вывод прост: эгоизм никогда не приносит истинного счастья; подлинно бескорыстный человек счастлив. Нас посетило большинство сотрудников и многие попросились на второй визит.

Поскольку Суан Моккх не таков, как прочие Ваты, у многих посетителей возникает свежий взгляд на Буддизм, особенно у тех, кто утратил интерес к традиционным и зачастую устаревшим монастырям.  Суан Мокх больше похож на парк, здесь нет внушительных и дорогостоящих зданий, вызывающих как благоговение, так и страх. Атмосфера одновременно неформальная и полная неподдельной заинтересованности, расслабленная и оживленная, испытующая и дружелюбная. Это может обезоруживать, помогает людям ослабить оборону, раскрыть сердца и зачастую пробудить детское простодушие. В то время как многие просто пользуются возможностью, чтобы немного расслабиться и отдохнуть прежде чем ринуться назад в хаос современной жизни (о таких в Суан Моккх сожалеют), некоторые оказываются глубоко затронутыми. Работа и служение сами по себе являются наградой, но умиротворение и радость в глазах и улыбка на лице людей — приятный бонус. Суан Моккх не претендует на заслугу за произошедшие изменения.  Эти люди сами проделали всю работу и должны продолжать в том же духе. И большая часть учения передается не на словах и не посредством живописи, а самой природой. Кто в действительности способен трансформировать и пробуждать сердца других людей? Этого достаточно, чтобы начать видеть в себе и развивать бескорыстие как можно больше. Служение другим, служение Дхамме, а когда нет «я», которому приходится служить, наступает подлинное умиротворение.

Монахи: все равны

Неважно, как уникальное, новое или противоречивое, все-все без исключения встречается в Дхарме, в природе, в обыденности. Пытаясь поделиться своим пониманием Дхаммы с другими, бхиккху не должны ставить себя в пример для следования: «Я, как и любой другой, далек от идеала».  Мы монахи, они — нет, но наша общая человеческая природа заложена глубже любых различий. Есть лишь одна истина, один Закон: учение Будды обращено ко всем человеческим существам. Естественно, наши жизненные обстоятельства отличаются, как и наш подход к Дхамме. Мы все должны осознавать наши обязанности, никто из нас не более «свят» по сравнению с другими. Слишком часто людей, целиком посвятивших себя религии (а есть ли такие, кто каждый момент своей жизни в глубине сердца живет религией?), ставят на пьедестал уважения, даже поклонения, принижая и смущая верующих (поклоняющихся). Скоромность является добродетелью, однако диффамация нашего собственного духовного потенциала убийственна. Насколько позволяют тайские обычаи в Суан Мокх стараются не ставить монахов выше других людей. Всем необходимо преклоняться перед Дхаммой в своем сердце. Преклонение перед чем-либо другим — религиозный предрассудок.

Чтобы не становиться чем-то особенным и успешно выполнять свои обязанности Ват должен быть значимым. Тайские монастыри обычно являются центром деревенской жизни и традиционной тайской культуры. С быстрой модернизацией, капитализацией и урбанизацией Ваты все более оказываются на периферии, если только они не кооптируют. Им отводятся определённые даты и виды деятельности, но они перестают быть жизненно существенной частью повседневной жизни. Иногда Ваты стремятся идти в ногу со временем, используя гаджеты, маркетинг (торговлю) и современный сленг. Обычно это увлекает и монастыри утрачивают свою духовную основу. Или они стараются еще крепче придерживаться традиций и наблюдают за тем, как их прихожане становится все старше и хоронят их одного за другим.

Когда Ват, церковь или синагога уже не способны доносить подобающее им сообщение в терминах когерентных своему сообществу, его сердце становится мертвым[14].

В эти времена растущего материализма, эгоизма и дезориентации перед нами стоит трудная задача сохранить дух живым и обновить традиции, поддерживать связь с духовными корнями и разговаривать с сообществом духовно практическим языком. Суан Моккх намерен идти в ногу с быстрыми изменениями в обществе, не просто быть современным, не следовать, но вести. Никто не думает, что это легко. Мы должны быть вовлечёнными, отзывчивыми, открытыми, вдохновенными, творческими и расторопными. Поэтому мы все же предпочитаем наше трудное служение — учить Дхарме и выполнять всю внутреннюю работу, которое оно влечет за собой, вместо того, чтобы пассивно смотреть, как наши друзья гниют в бессмысленном с точки зрения духа мире.

Хорошее взаимопонимание

В течение многих лет Суан Моккх работает в соответствии с «Тремя резолюциями», согласно которым надо стараться изо всех сил:

1. помочь каждому проникнуть в сердце своей собственной религии;
2. создать хорошее взаимопонимание между всеми религиями;
3. трудиться вместе, чтобы вытащить мир из материализма.

Здесь приветствуют всех — мусульман и христиан, представителей двух основных миноритарных религий в Таиланде, всех религиозных людей и тех, кто избегает религии. Из любопытства, доброй воли и необходимости Сан Мокх хочет соприкоснуться со всеми религиями. Основным принципом является установление хорошего взаимопонимания. Это означает, что каждая сторона выражает свое духовное понимание самым ясным возможным способом, а остальные стороны внимают ей без предубеждения.  Это дружественные взаимные уступки.  Полного согласия не ожидается, но его ищут, где возможно. Отмечая различия, акцент делается на том, что у нас общего и том, что каждый может внести свой вклад в борьбу с эгоизмом. Это не желание сформировать единую Мировую религию. У людей разная культура, окружение, уровень образования и умственные способности. Следовательно, нужны разные религии. Главное, чтобы разнообразие на стало источником конкуренции, споров и конфликтов.

Суан Мокх делает акцент на помощь природы в этом диалоге. Любой может оценить достоинства этого всеобщего знаменателя (делителя). Ни одна религия не претендует на природу единолично; мы все можем уважать её, разделять и вместе учиться у нее. Самостоятельность и ответственность, равностность — ни одна из сторон не берет на себя роль учителя, открытость и свобода мысли, преданность тяжелому труду и служению человечеству, простота и непосредственность: вот эти качества, которые помогут каждому из нас добраться до самой глубокой духовной сердцевины наших традиций. Тогда мы сможем встретиться без страхов и шаблонов в истинном братстве. А для тех, кто осмелится, свежий взгляд Суан Моккх на буддизм поможет исследовать все традиции.

Одним из последних проектов Суан Моккх является развитие Международного Места уединения Дхаммы (Эрмитаж Дхаммы). В частности в нем будут проводиться курсы медитации и групповые тренировки. Однако Аджан Буддадаса наиболее заинтересован в том, чтобы привлечь сюда и собрать вместе духовных людей всех религий Таиланда для дальнейшего взаимопонимания и сотрудничества против безудержного материализма и морального разложения. Если такая встреча пройдет успешно и ее будет не очень сложно организовать, он надеется провести ее и в международном масштабе. В настоящее время Суан Мокх оценивает степень заинтересованности.

Заключение

 Описывая некоторые наиболее интересные стороны Суан Мокх, я давал объяснения «почему», равно и «как» на основании моего понимания вещей. Кроме того картина получилась радужной. Я вообще не касался трудностей и слабых сторон. Каждый член сообщества живет в соответствии с этими идеями в силу своего понимания и способностей. Писательский энтузиазм не может быть оправданием ни для того, чтобы «партизанить», ни чтобы провозглашать Суан Мокх «лучшим и единственным путем». Допустим, это лучший способ для Суан Моккха сохранить буддизм живым и актуальным в истерзанном современном мире.

Я надеюсь, что это описание буддийского монастыря в Таиланде поможет другим монашествующим выполнять их жизненно важную обязанность создавать оазисы ясности, мудрости и мира. Пусть наши оазисы, наши Ваты и монастыри сияют светом сострадательной мудрости в мутном и затененном мире.

Примечание автора

С момента написания статьи прошло восемь лет, конечно, за эти годы некоторые вещи изменились. Аджана Буддхадасы уже нет в живых, хотя вы все еще можете уловить намеки на его образ жизни и учения, блуждая по Суан Моккху. Вероятно, нынешнее руководство не совсем точно воспроизводит некоторые из принципов и идеалов, упомянутых выше. Следуя по шоссе Азия Писатель переехал в Даун Киам, который еще не был основан, когда эта статья была написана. Мое понимание вещей изменилось тут и там, но переписывать статью было бы пустой тратой времени. Она выражает понимание непостоянства феноменов одним человеком. Измените место и повествующего, изменится восприятие и описание. За исключением нескольких мест, я избежал соблазна вносить поправки. Написанное ранее стоит выше более позднего.

---

[1] Впервые опубликовано в «Monastic Studies» (No. 18, 1988), The Benedictine Priory of Montreal, Монреаль, Квебек. Электронная публикация с разрешения.

[2] Бхиккху (пали) — «нищий», во времена Будды в Индии этим термином именовали всех нищенствующих.  Это слово означает также того, «кто узрел опасности и угрозы мирского существования с его постоянной сменой рождения и смерти». Иногда его переводят как «монах», хотя изначально оно больше подходит для обозначения странствующего монаха, а не насельника монастыря. Женским аналогом является «бхиккуни», явление, более не существующее в Южной Азии; тем не менее, движение по восстановлению прерванной традиции развивается.

[3] Буддадаса означает «слуга Будды». Он взял это имя перед основанием Суан Мокха и предпочитал его всем более поздним титулам и почестям. Из уважения мы обычно называем его «Аджан Буддадаса». Аджан по-тайски означает «учитель», «мастер». Его брат, взявший имя Дхаммадаса, до сих пор руководит фондом Дхаммадана, который оказывает поддержку Суан Мокху и ведёт его хозяйственные дела. Более детальную информацию о жизни и работе Аджана Буддадасы вы найдете в документальном фильме «The Life and Work of Buddhadasa Bhikkhu» Детского фонда, Бангкок, 1987 и в многочисленных переводах его трудов.

[4] Дхамма — написание на пали, на санскрите — Дхарма. Этот термин имеет множество определений и используется в различных традициях, школах и сектах.

[5] Более подробную информацию см. Буддадаса Бхиккху Mindfulness With Breathing: Unveiling the Secrets of Life, Bangkok, 1988. Новое издание USA by Wisdom Publications, Boston, 1996.

[6] Самьютта-Никая, IV, 145.

[7] Старшинство монахов измеряется количеством пройденных трехмесячных сезонов дождей (Васса). Традиционно считается, что после пяти дождей бхиккху достаточно опытен, чтобы жить самостоятельно вдали от учителя.

[8] Пали — атта, санскрит — атман, латынь — эго, душа, самобытие. Будда учил тому, что «sabbe dhamma anatta» — все вещи лишены независимого Я. Он не делал различия между истинным и ложным осознанием себя, или между собой и вечной душой. Жизнь, опыт, явления существуют, но нигде нет того, что по праву можно назвать «Я», нет никакого вечного вещества или независимой сущности, которую можно было бы рассматривать как «Я», «мое» или «самость «.

[9] Дхаммапада 276

[10] Под «нетронутым буддизмом» мы подразумеваем практику и учение до разделения на различные секты и школы, с собственной полемикой и догматами.

[11] Упосатха — древняя индийская практика, была преобразована Буддой во встречу, на которой сначала читалась проповедь об учении и практике (patimokkha), а затем следовала декламация возросшей учебной дисциплины (vinaya-patimokkha).

[12] Вы только представьте себе, что будет если лишить американцев их чудовищных спортивных мероприятия и их освещения посредством ТВ.

[13] Если все согласны с тем, что мы говорим, либо не все понимают значение наших слов, или же мы говорим бессмыслицу.

[14] мертвым (Думаю, имеется в виду «Когда … не способны доносить свое учение языком, вызывающим отклик в сообществе, оно в глубине своей умирает»).

См. также другую статью этого автора:
Буддаяна. Сантикаро Бхиккху и Аджан Буддадаса
….